За пертурбациями в Беларуси я совсем упустил из виду одно событие прошлой недели. Побывал на второй национальной конференции по системному праву (иначе говоря, системной юриспруденции), в Аргентине. В этом году все онлайн и можно присутствовать на мероприятиях, куда в общем, географически сложно попасть. Мой постепенно, а вообще-то довольно быстро растущий испанский меня постоянно приглашает на что нибудь, что иначе бы мне никак не увидеть. Коллега из Латинской Америки прислала ссылку — «тебе может быть покажется любопытным».
Действительно, это очень интересно. В Бразилии системное право — то есть, по сути адаптация системных расстановок по Хеллингеру (в классическом виде) для улаживания конфликтов в правовом поле распространено. Оперируют расстановочными инструментами более 90 адвокатских организаций, занимающихся гражданским правом, почти во всех регионах страны.
Имущественные споры, с кем останется ребенок при разводе родителей и др. Тезис Аргентинской конференции — «нам нужно так же». Закономерно, что наиболее наполненными мне показались доклады Бразильских участников.
Что привлекло особенное внимание
Вопрос: «какое право нам нужно?»
— правоприменение, ориентированное на наказание, в пределе, тюрьму, направлено на осуждение, то есть на усиление разрыва. У Хеллингера это — исключение, отнятие права принадлежать. Еще Анн Анселин Шутценбергер заметила, что пребывание предка в тюрьме часто передается в виде семейного секрета из поколения в поколение, составляя ядро трансгенерационной травмы.
Другой важный аспект: состязательное право, где одна сторона должна «выиграть», а другая тем самым — «проиграет», создает обстоятельства, когда адвокаты никогда не довольны результатом своей работы. Улаживания конфликта не происходит, результат всегда несбаланстрован. Это способствует истощению и неудовлетворенности собственной практикой у адвокатов.
В то же время, применение расстановок во время гражданского процесса дает возможность улаживать конфликты. Участники спора при помощи адвокатов действительно разрешают противоречия, все становится на свои места. Кроме того, и на это я бы обратил внимание — в полной мере проживают происходящее, через эмоции, присутствие в моменте и сопричастность. То, чего напрочь лишены привычные способы разрешения гражданских споров.
Мне вспомнилась реплика из одной из лекций покойного Теодора Шанина о русском крестьянстве — об улаживании земельного конфликта судом крестьянской общины. Нарушитель там все равно получил по решению суда хоть и меньшую, но часть той земли, которую он присвоил. «Он тоже в общине, ему тоже надо, нельзя наказывать слишком сильно» — примерно так звучали аргументы крестьянского суда в отношении проигравшей стороны.
