Впервые этот текст опубликован мной в группе “ресурсный домик” на Facebook.
Состояние диссоциации многие узнают в моментах, когда нам случалось встать рано и приступить к делу, как следует не проснувшись. Если вместо кофе насыпаем в турку чай, кофту надеваем наизнанку, забываем важные документы, заставляем себя вернуться – не помним, закрыли ли дверь, выключен ли утюг (плита, свет и т.п.). Будто бы часть меня здесь, а другая – нет.
Также, мы, как правило, диссоциируем, если только что сильно испугались. За рулем или в пассажирском кресле едва избежали столкновения (если не избежали – тем более), или стали свидетелем происшествия связанного с угрозой для жизни: в первые секунды или минуты мы немного “теряем связь” с происходящим. В голове, возможно, продолжает крутиться развернувшаяся сцена. Нам трудно продолжать разговор, работать или вести машину. Нужно время, чтобы прийти в себя.
Какова для меня диссоциация?
- Диссоциирую, если мне приходится говорить на французском. Помимо русского, я каждодневно говорю на других языках – на английском и испанском. При этом французский – основной язык провинции, где я живу. Я учил его несколько лет, слушаю лекции, читаю книги, написанные на французском. Но если мне приходится на нем говорить с живым собеседником, я “зависаю” и начинаю диссоциировать. Замечаю, что мне нужно “собраться”, “постараться”, и т.п.
- Другой пример. В прошлом мне случалось часто работать в команде на больших мероприятиях. Нередко я недвусмысленно указывал напарнику на бессмысленность его/ее дальнейшего участия, становился предельно критичным, когда коллеги не справлялись, срывали свою часть работы. Даже если это казалось обоснованным , я замечал, и особенно ярко вижу теперь, по прошествии времени, избыточную настойчивость моей тогдашней позиции, граничившей с перфекционизмом. В этой ситуации как будто отделяюсь от моего спокойного “я” в пользу критичного, категоричного. По видимому, “внутренний сенсор” автономной нервной системы (этот процесс называется в современной нейрофизиологии нейроцепцией – считыванием нервной системой ситуации прежде осознанного восприятия) расценивал беспечное, а иногда некомпетентное, поведение партнера по команде, как угрожающее жизни.
Как часто я чувствую, что я “не совсем здесь”?
- Временами, проснувшись, мне нужно около получаса, чтобы перейти из мира сновидений в “здешний”, материальный мир. Хорошо, что обычно никто не заставляет меня сразу с утра заниматься важными делами.
- Когда только что пережил неожиданный успех – например, рисковое дело увенчалось казалось бы, почти недостижимым результатом, мне м.б. нужно некоторое время, чтобы внутренне освоить ситуацию, прежде чем я почувствую себя в своей тарелке. Иду пройтись, чтобы, буквально, прийти в себя.
Бывало ли так, что я не узнавал себя в собственных реакциях?
- Однажды играл в гостях в настольный теннис против партнера с высоким спортивным званием. Внезапно я заметил, что стал играть существенно хуже, делать упреждающие действия, стараться, злиться и т.п. Это сразу прошло, как только случилось вернуться к игре с равным соперником – снова появилась спонтанность, тяга к импровизации, красивым розыгрышам и т.п.
Для тех, кто живет в городе, диссоциация – нередкий гость. Как вы предпочитаете диссоциировать? В каких обстоятельствах, и как вы замечаете особенности этого явления у себя? Как и прежде, здесь нет обязательных заданий, но рекомендую вам записать получившиеся кейсы -это может несколько расширить круг того, что вы о себе знаете.
(с) Денис Петров, октябрь 2020